«Тебя ж, как первую любовь,
России сердце не забудет!..»
Федор Тютчев
Бард – певец и поэт у кельтских народов, в шотландском диалекте английского – бродячий музыкант. При дворе короля барды были летописцами и сатириками, задачей которых было восхвалять своих хозяев и критиковать их соперников. В английской культуре эпохи романтизма бардами называли поэтов Шекспира и Бернса.
На Руси первыми авторами-исполнителями своих песен были скоморохи. Их озорные песни были направлены против господствующей силы. Одним из самых первых, кто начал восстанавливать авторскую песню в России XIX века был А.С. Пушкин. В авторской песне достигается самая высокая степень свободы – свобода в выражении своих взглядов, свобода в выборе сюжетов, политическая свобода. В ответ на послание Александра Сергеевича:
"Во глубине сибирских руд
Храните гордое терпенье,
Не пропадет ваш скорбный труд
И дум высокое стремленье..."
поэт и декабрист Александр Одоевский писал из ссылки:
"Но будь спокоен, бард: цепями
Своей судьбой гордимся мы..."
Сегодня, бард – представитель авторской песни; автор-исполнитель. Бардовская песня – это поэзия звучащая под гитару. Так к нам пришли стихи Владимира Высоцкого, Булата Окуджавы, Александра Галича, Юрия Визбора... Их сердца бьются в унисон пушкинской поэзии.
Мысли и чувства, волновавшие Пушкина – поэта Х1Х века, нашли своё развитие и переосмысление в творчестве Владимира Семеновича Высоцкого(1938 - 1980) – поэта века ХХ-го.
Высоцкому нравилась философская глубина многих произведений великого поэта, его эрудиция, простота и ясность изложения. Он восхищался его юмористическими стихами, его эпиграммами, его прозой, его письмами, его творческой мощью! Владимира Семёновича вдохновлял Пушкин-историк и Пушкин-человек, интересовавшийся своими корнями.
Марина Влади (актриса, певица, жена Высоцкого) писала: "Единственный поэт, портрет которого стоит у тебя на столе, – это Пушкин. Единственные книги, которые ты хранишь, и время от времени, перечитываешь, – это книги Пушкина. Единственный человек, которого ты цитируешь наизусть, – это Пушкин. Единственный музей, в котором ты бываешь, – это музей Пушкина. Единственный памятник, к которому ты приносишь цветы,– это памятник Пушкину... "
Постоянный диалог с Пушкиным – одна из главных сквозных линий поэзии Высоцкого, начиная с его ранних творений («Скоморохи на ярмарке», «Песня о Вещем Олеге» и «Лукоморья больше нет» 1967г.) до стихотворений «Монумент», «Французские бесы», «Купола», «Старый дом», «Кони привередливые» последних лет творчества:
"Бывало, Пушкина читал всю ночь до зорь я –
Про дуб зеленый и про цепь златую там.
И вот сейчас я нахожусь у Лукоморья,
Командированный по пушкинским местам."
Одним из наиболее ярких представителей жанра авторской песни в 1960-е—1990-е годы был Булат Шалвович Окуджава (1924 1997). Поэт, бард, прозаик, сценарист, композитор, автор около двухсот песен. В числе своих любимых писателей Булат Окуджава называл Пушкина, Гофмана и Пастернака.
Образ А.С.Пушкина занимает особое место в его лирике: "Я вижу в Пушкине для себя идеал. Он недостижим, но важно стремление приблизиться к нему. И потом Пушкин для меня – колоссальная личность во всех отношениях, и в литературном, и в человеческом..." – писал Окуджава. Пушкин для Окуджавы – мерило, эталон.
Известный филолог Ю.М.Лотман, исследователь истории русской литературы 18-19 веков, автор прекрасных литературоведческих трудов, посвященных творчеству Н.М. Карамзина, А.Н. Радищева, А.С. Пушкина, М.Ю. Лермонтова, сказал однажды: "… на мой взгляд лучше всех Пушкина понял не исследователь, а поэт – Булат Окуджава. В его стихотворении «Александру Сергеичу хорошо, ему прекрасно…» больше понимания личности Пушкина, чем во многих академических трудах…"
Образ А.С. Пушкина помогает Окуджаве выразить свое отношение к современности через обращение к прошлому. Автор, с одной стороны, возвеличивает образ Пушкина, с другой же стороны, Булат Шалвович ставит себя рядом с великим гением, он считает Пушкина своим другом, близким себе по духу: "А все-таки жаль, что нельзя с Александром Сергеичем поужинать в «Яр» заскочить хоть на четверть часа..."
Стихотворение «Приезжая семья фотографируется у памятника Пушкину» представляет собой привычную уличную сценку. Образ Пушкина в ней объединяет родных людей, сближает всех людей вообще.
"На фоне Пушкина снимается семейство.
Как обаятельны (для тех, кто понимает)
все наши глупости и мелкие злодейства
на фоне Пушкина!
И птичка вылетает".
Жизнь в стихах Булата Шалвовича гораздо лучше, чем мы о ней думаем – выше, чище, добрее:
"Мы будем счастливы (благодаренье снимку!).
Пусть жизнь короткая проносится и тает.
На веки вечные мы все теперь в обнимку
на фоне Пушкина!
И птичка вылетает."
Пушкин – зеркало любимого Окуджавой дворянского сословия. Гусары, корнеты, кавалергарды, юнкера – молоды, изящны, ослепительны. В песнях Окуджавы «все они красавцы, все они таланты, все они поэты». Бесстрашие, благородство – в строчках про офицеров XIX-го века. Окуджава подобно Пушкину воспевает торжество жизни, стремление к идеалу, надежду на лучшее будущее, на возрождение духовности в человеке.
Сын двадцатого века, человек, которого опалили сталинские репрессии (арест родителей), Великая Отечественная война, другие трудности жизни не сломили Б.Ш. Окуджаву, как и не сломили невзгоды А.С. Пушкина, не убили у этих поэтов веру в торжество любви, долга, благородства, чести. Стихи Окуджавы согревают души читателей, вселяют надежду на лучшее.
Егоров Вадим Владимирович – советский и российский поэт, бард, автор более 200 песен и около 500 поэтических произведений. Окончил Московский государственный педагогический институт имени В.И. Ленина. Его песни: "Тени на Мойке", "Романс по пути на Чёрную речку","Не пускают за кордон..."возвращают нас к удивительному образу Александра Сергеевича и героям его времени.
«Тени на Мойке»
Возле Пушкинского дома, что на Мойке,
где уже на парапете снег белеет,
птицы стихли, и фундаменты умолкли,
и молчат себе, и прах его лелеют.
Экскурсанты проплывают втихомолку,
еле слышные вопросы задавая,
а по Пушкинскому дому, что на Мойке,
ходят тени и живых не задевают…
Александр Моисеевич Городницкий – учёный-геофизик с мировым именем, поэт-шестидесятник, один из основоположников жанра авторской песни в России. Стихи начал писать еще в школе, а песни – в первых экспедициях. В 1967 году вышел первый сборник поэта – «Атланты». В настоящее время он является автором более 50 книг стихов, песен и прозы. Стихи и песни Александра Городницкого переведены на английский, болгарский, иврит, испанский, немецкий, польский, французский, чешский и другие языки мира, включены в школьные программы.
Цикл «Я вместе с А.С. Пушкиным» в творчестве Городницкого появляется в 60-х годах и создаётся на протяжении всей жизни автора. Уже в ранних стихотворениях Городницкий раскрывает многоплановый образ поэта, его драматическую судьбу:
Причина здесь не в шансах перевеса, –
Была вперед предрешена беда:
Когда бы Пушкин застрелил Дантеса,
Как жить ему и как писать тогда? -
размышляет Городницкий в стихотворении «Поэты» (1969г). Тема рокового поединка затронута и в стихотворении «Мне будет сниться странный сон» (1992г), и в песне «Дуэль» (1971г).
Сгорая, гаснут свечки
В час утренних теней.
Возница к Черной речке
Поворотил коней.
А в песне «Донской монастырь» (1970г) пушкинские персонажи связывают «век гусарской чести» со «вселенскими суетами... века двадцатого»:
Ах, усопший век баллад,
Век гусарской чести!
Дамы пиковые спят
С Германами вместе.
Стихи «Не женитесь, поэты», «Поэты – изгои природы», «Пушкинский дом» украсили пушкинский цикл. Неоспоримы строки Городницкого:
И мы вспоминаем крылатку над хмурой Невой,
Мальчишеский профиль, решетку лицейского сада,
А старого Пушкина с грузной седой головой
Представить не можем; да этого нам и не надо.
(«Старый Пушкин» 1978)
В излюбленном пушкинском жанре дружеского послания бард обращается к поэту:
Сесть бы нам с тобою вместе,
Телевизор засветить,
Посмотреть ночные вести
И спокойно обсудить.
Страшновато нынче, Пушкин,
Посреди родных полей.
Выпьем с горя, – где же кружки?
Сердцу будет веселей.
Дружба Городницкого с историком Натаном Эйдельманом, автором ряда книг о Пушкине, повлияла на его творчество. Например, живое дыхание пушкинских времен доносят до нас стихи о близких друзьях поэта, о его героических современниках: «Дельвиг» (1995), «Денис Давыдов» (1998), а также поэтическая композиция «Пушкин и декабристы» (1981):
И молвил Пущин: "Все мы в воле Божьей.
Певец в темнице песен петь не может.
Он вольным жил и умер как поэт.
От собственной судьбы дороги нет".
Вновь и вновь возвращаться к поэзии Пушкина призывает нас бард А.М. Городницкий:
Немного проку в вырванной цитате, –
Внимательно поэта прочитайте
И, жизнь прожив, перечитайте вновь.
Когда в Петербурге отмечали 213 лет со дня рождения «солнца русской поэзии», именно Городницкий назвал поэта родоначальником авторской песни в России и добавил: «Меня все время занимает одна фраза из дневника Анны Петровны Керн, датированная, по-моему, 1824 годом, когда поэт был в ссылке в Михайловском. Керн вспоминает, что Пушкин прогуливался с ней по окрестностям Тригорского и напевал свои стихи на собственные мелодии звучным и сильным голосом. Значит, были мелодии и была манера петь, о чем мы вообще мало что знаем из всяких изысканий по Пушкину»...
Послание «Мой Пушкин», достойно войти в историю российской пушкинианы:
Дорога к Пушкину идёт издалека.
Тропининский портрет, где с перстнями рука,
В убогой комнатке, напоминавшей келью.
Отец мой вырезал его из «Огонька»
И над моей повесил колыбелью.
В мерцании передвоенных лет
Мне видится тот пушкинский портрет,
Его нередко вспоминаю снова.
Он пережил мороз и артобстрел,
И вместе с нашей комнатой сгорел
Голодною зимой сорок второго.
И весело позднее было мне,
Когда, уроки школьные украсив,
Он снова появился на стене
В нетопленом послевоенном классе.
Мне Пушкин стал подобьем панацей.
Его лицо забуду я едва ли,
От радостного в парке, где Лицей,
До горестного на Тверском бульваре.
Я шёл всю жизнь за Пушкиным по следу,
Запоминая каждую деталь, —
От лицеистов дружеской беседы
До слов предсмертных, что услышал Даль.
У края замерзающих морей
Я думаю, свою встречая осень,
Что он меня и старше, и мудрей,
Скончавшийся в неполных тридцать восемь.
Гранит науки с юности грызя,
Не торопясь писать начальству оды,
Я от него усвоил, что нельзя
Зависеть от властей и от народа.
Отплавав в океане много дней,
Перестрадавший от любовной боли,
Я осознал значительно поздней,
Что счастья нет, но есть покой и воля.
О, чтение, — утеха стариков,
Услышавших в окне вороний гомон!
Мой Пушкин, вероятно, не таков,
Каким он представляется другому.
И не беда, что для него я жид, —
Как он писал, и это не смертельно,
Поскольку Пушкин всем принадлежит,
И каждому принадлежит отдельно.
Не потому ли, на исходе лет,
О прожитых годах не сожалея,
Смотрю я вновь на пушкинский портрет,
И в комнате становится светлее.
Поэзией Александра Городницкого заканчивается очерк «Пушкин в музыке», но не заканчивается вечная тема: «Пушкин – феномен мировой культуры».