Карамзин в 1800-е гг. Акварель А. Молинари.
В 1798 году Н.М. Карамзин начал издавать сборник «Пантеон иностранной словесности».
Если альманахи «Аглая» и «Аониды» были посвящены русской словесности, то сборник «Пантеон иностранной словесности» знакомил русского читателя с мировой литературой и значительно отличался от всех предшествующих и последующих изданий Карамзина. Во-первых, в него вошли исключительно переводы, на что указывало само название. Во-вторых, Карамзин теперь сосредоточился на художественном переводе с высоким стилем и слогом: «Посмотрим, каково будет Цицероново, Бюффоново, ЖанЖаково красноречие на русском языке!» (Письма Н. М. Карамзина к И. И. Дмитриеву. С примечаниями и указателем, составленными Я. Гротом и П. Пекарским. СПб, 1866, с. 92—93).
Первое издание «Пантеона иностранной словесности», появившееся в конце ноября 1798 года, состояло из трех небольших по формату книжек, в которые вошли 39 фрагментов из переводных статей античных, восточных и современных издателю немецких, французских и английских авторов на исторические и философские темы, а также беллетристики самого издателя. Николай Михайлович хотел видеть в этом издании что-то вроде хрестоматии по иностранной литературе, включающей произведения Цицерона (106 г. до н. э. – 43 г. до н. э.), Монтескье (1689 – 1755), Сократа (470 г. до н. э. - ?), арабские оды, письма Руссо, мысли восточных мудрецов. Здесь же он планировал продолжить публиковать «Письма Русского Путешественника» и переводы из Оссиана (кельтский бард III в.). Печатался сборник в Москве в университетской типографии Ридигера и Клаудия, как и предыдущие сборники Карамзина.
1 марта 1798 года Николай Михайлович писал: «Я также работаю, то есть перевожу лучшие места из лучших иностранных авторов, древних и новых; иное д л я идей, иное для слога. Греки, римляне, французы, немцы, англичане, итальянцы: вот мой магазин» (Письма Н. М. Карамзина к И. И. Дмитриеву. С примечаниями и указателем, составленными Я. Гротом и П. Пекарским. СПб, 1866, с. 95). Но помешала цензура, особенно жестокая в царствование Павла I, и Карамзину пришлось исключить речи Демосфена (384 г. до н. э. – 322 г. до н. э.), которые, по его мнению, «могли бы украсить «Пантеон»; особенно много возражений было против Цицерона и древнеримского историка Саллюстия (86 г. до н. э. – 35 г. н. э.), по той причине, что «республиканцев» «переводить не должно». Таким образом, Карамзину пришлось отказаться от «огромного» по масштабам плана «для образца перевести что-нибудь из каждого древнего автора» (Письма Н. М. Карамзина к И. И. Дмитриеву. С примечаниями и указателем, составленными Я- Гротом и П Пекарским. СПб, 1866, с. 97).
Второе издание вышло в свет в 1818 г., несколько расширенное и дополненное, напечатанное в Типографии С. Селивановского. Один сборник второго издания находится в фонде Редкой книги нашего музея.
Карамзин, Николай Михайлович (1766 – 1826). Пантеон иностранной словесности / Переведено Н. Карамзиным. – Ч. 2. – Москва : В Типографии С. Селивановскаго, 1818. – 380 с. (КП – 7161).
Невозможно не сказать о том, какую роль в творческом развитии Карамзина сыграли переводы.
Николай Михайлович занимался переводческой деятельностью двадцать лет, с 1783 до 1803 г. Первоначально – в «Детском чтении» под влиянием Н. И. Новикова, где его переводы отражали царившие в этом кругу идеи и настроения. Но постепенно в подборе авторов, в тематике все больше проявлялись интересы самого Карамзина, его приоритеты и ценности. При этом большинство своих публикаций, особенно журнальных, Карамзин не подписывал, что стоило огромного труда нескольким поколениям ученых, опираясь на упоминания в переписке, мемуарах, материалах новиковского процесса и другие данные, выявить карамзинские переводы и их источники. Удалось установить более 300 наименований, из которых примерно 80 % атрибутировать (Кафанова О. Б. Библиография переводов Н. М. Карамзина (1783–1800) // Итоги и проблемы изучения русской литературы XVIII века. Л.: Наука, 1989. Сб. 16. С. 319–327; Библиография переводов Н. М. Карамзина в «Вестнике Европы» (1802–1803) // XVIII век. СПб.: Наука, 1991. Сб. 17. С. 249–283.). Не закрыт этот вопрос и сегодня.
Круг интересов Карамзина поражает своим разнообразием. Карамзин переводил античных и средневековых авторов, обращался к национальным литературам Европы и Азии и Америки, откликался на события в Африке, Китае, Японии, на островах Гаити, Цейлон и многих других местах.
Если расположить переводы в хронологическом порядке, то это:
С-Ф. де Жанлис (1746 – 1830), У. Шекспир (1564 – 1616), Г. Э. Лессинг (1729 – 1781), Ж.-Ф. Мармонтель (1723 – 1799), Л. Стерн (1713 – 1768), Оссиан (пер. Дж. Макферсон (1736 – 1796)), древний индийский драматург и поэт Калидаса, Ж. де Сталь (1766 – 1817), Ж.-Л. Бюффон (1707 – 1788), Б. Франклин (1706 – 1790). Это те художники слова, которые отличались ярким индивидуальным стилем.
Боровиковский В. Л. Портрет Жермены де Сталь.
Прежде всего это ранний перевод произведения С.-Ф. Жанлис «Les Veillées du château» («Вечера в замке»), очень близкого к «нравоучительной сказке» и сентиментальной повести. Здесь же Карамзин начал вырабатывать свою особенную, сентименталистскую поэтику с обилием эмоционально-окрашенных прилагательных, которые будут встречаться в дальнейших переводах: «нежные ласки» – «les tendres caresses»; «нежные попечения» – «les tendres soins»; «неизъяснимое удовольствие» – «la satisfaction inexplicable»; «трепещущие руки» – «les mains tremblantes»; «горестные мысли» – «les réflexions accablantes»; «непреодолимый ужас» – «une certaine terreur insurmontable»; «печальная повесть» – «ce triste récit»; «мучительное воспоминание» – «des souvenirs importuns».
Первоначально Н. М. Карамзину помогало в работе хорошее знание французского и немецкого языков. Лишь в 1790-е гг. он стал привлекать издания на английском и итальянском языках. Так, Перевод «Юлия Цезаря» (1787) Карамзина стал очень важным этапом в истории перевода Шекспира. Это был первый русский перевод, близкий к оригиналу, передающий не только его острое политическое звучание, но и эстетическую ценность. А современным исследователям (Кафановой О. Б.) удалось установить, что Карамзин переводил «Юлия Цезаря» с немецкого перевода И. И. Эшенбурга (1743 – 1820), а не с французского П. Летурнера (1737 – 1788), как считалось ранее.
Еще один удачный и талантливый ранний перевод Карамзина – трагедия «Эмилия Галотти» Лессинга, (1788), который готовился для театральной постановки.
А.-Р. Лисевская. Портрет Лессинга. 1768.
Таким образом, уже в ранний период своей переводческой деятельности Карамзин обратился к авторам, которые являлись представителями передовых европейских стран – Великобритании, Франции, Германии. Если добавить переводы идиллии С. Геснера (1516 – 1565) «Деревянная нога» (1793) и поэмы А. фон Галлера (1708 – 1777) «О происхождении зла» (1786), а также «Созерцание природы» (1787) Ш. Бонне (1720 - 1793), то появляется еще четвертая страна – Швейцария. Любопытно заметить, что через отбор произведений для перевода Карамзин, по сути, выбрал маршрут для своего путешествия по Европе 1789–1790 гг.
В 1794–1798 гг. Н. М. Карамзин выпускает два тома «Новых Мармонтелевых повестей». Он выбрал восемь из пятнадцати историй и выстроил их по собственным предпочтениям. Сюжеты, посвященные проблемам взаимоотношений между влюбленными или супругами, получили у него универсальное общечеловеческое звучание, выходящее за пределы жизни современного французского общества.
«Пантеон» любопытен тем, что Карамзин соединил в нем авторов Древнего Рима, восточного Средневековья, итальянского Возрождения и Просвещения. Цицерон, Саллюстий, Лукан, Плутарх, Тацит соседствуют в нем с Саади, Тассо, Руссо, Монтескье, Бюффоном, Бартелеми, а также произведениями Морица, Франклина, Мэкензи, Бейджа, Годвина, Голдсмита и некоторых анонимных авторов.
Интересны два отрывка из персидской поэзии – «Бустана» Саади: «Последния слова Козроэса Парвиса, сказанные им сыну своему (Перевод из персидской книги Бостана, сочиненной поэтом Сади)» и «Мысли об уединении. Переведены из той же Саадиевой книги». В них Персия предстает «чувствительная», мудрая и реальная, изображенная в контрастах (О. Б. Кафанова. Культурный комплекс переводов Н. М. Карамзина... Вестник ТГПУ (TSPU Bulletin). 2017. 7 (184), с.150-159).
Особое внимание уделено опубликованным в «Пантеоне» сочинениям Б. Франклина, интерес к личности которого проходит через все творчество Карамзина.
Д.-С. Дюплесси. Портрет Бенджамина Франклина (1778).
И все же, прежде всего, следует выделить переводы античных авторов. Знакомя русских читателей с отрывками из Плутарха, Цицерона, Саллюстия, Тацита и Лукана, Карамзин, безусловно, преследовал просветительские цели. С другой стороны, такое усиленное внимание к истории античности было связано с его дальнейшими творческими замыслами. Внутренне он уже подступал к «Истории государства Российского» и искал образцы исторического повествования. Карамзин сам обмолвился о связи этих переводов с «Историей». В «Заключении» в восьмой части «Московского журнала», останавливаясь на своих близких и дальних планах, он писал: «В тишине уединения я стану разбирать архивы древних литератур, которые (в чем признаюсь охотно) не так мне известны, как новые: буду учиться — буду пользоваться сокровищами древности, чтобы после приняться за такой труд, который мог бы остаться памятником души и сердца моего»(Московский журнал, 1792, ч. VIII, декабрь, с. 335.).
Римский историк и современник Цицерона Саллюстий привлек внимание Карамзина страницами своей монографии «Заговор Катилины».
Саллюстий. Фронтиспис.
Тацит. Фото.Кроме переводов из древних Карамзин показал поэтов, мыслителей средних веков и эпохи Возрождения. Например, поэма «Бустан» персидского поэта Саади (1203— 1291). Наконец, современная Карамзину литература XVIII в. была представлена в «Пантеоне» прославленными именами Руссо, Монтескье, Бюффона или достаточно известными для своего времени Ш.-А. Шабанона (1736 – 1780), Ст. де Буфлера (1738 – 1815), Эро де Сешеля (1690 – 1761).
Письма Жан-Жака Руссо (1712 – 1778), менее известные читателям, чем его романы, позволяли сочетать в переводе интерес к новому стилю, с одной стороны, и личности знаменитого писателя, с другой. «Характер такого автора, как Руссо, достоин примечания: он изображается в сих письмах»,— заявил переводчик («Пантеон иностранной словесности», 1798, кн 3, с. 87).
Ж.-Ж. Руссо. Из открытых источников.
В «Пантеоне» читатели встретились с уже известными авторами по «Московскому журналу»: И. Я. Энгелем («Восторг Лас-Казаса, или Источник душевного мира»), К. Ф. Морицем («Письма из Италии»), Б. Франклином («Челобитная левой руки», «Нога хорошая и дурная», «Свисток»).
«Bibliotheque britannique» явилась для Николая Михайловича источником сведений об успехах современной ему английской литературы. Именно отсюда через посредничество французских переводов он перевел все статьи английских авторов. Так, Уильяма Годвина (Godwin, 1756— 1836; «Нравственные опыты») Карамзин рекомендовал читателям как «нового автора, умеющего мыслить и писать» («Пантеон иностранной словесности», 1798, кн. 3, с. 54). В эссе Годвина «О науке» содержались специальные советы начинающим литераторам.
Дж. Норткот. Портрет У. Годвина. 1802.
В «Мыслях и анекдотах» Эро-Сешеля, переведенных из «Magasin encyclopfedique», содержались замечания об обусловленности стиля общим культурно-историческим развитием.
Критерием отбора «новых» авторов в «Пантеоне иностранной словесности» оставалось соответствие” «чувствительности», с одной стороны, и сентнменталистским жанрам, с другой. Здесь отрабатывались жанры чувствительной повести («Ленвиль и Фанни», «Аделаида и Монвиль», «История Ла-Рош а»), путешествия («Новейшее известие о Персии, из путешествия г-на Бошана»), литературного портрета («Шабанон», «Бюффон перед концом жизни», «Сократ»), монографической рецензии («Осснан»), анекдота и афоризма («Дервиш в глубокомыслии. Восточный анекдот», «Мысли и анекдоты. Из записок Эро-Сешеля», «Монтескье», «Мысли Антония Ререца, гишпанского писателя», «Мысли восточных мудрецов»).
Исследователи творчества Карамзина считают, что как переводчик Карамзин в этом издании достиг большого мастерства в передаче различных стилистических манер. Эпиграфом к первой книижке «Пантеона» он взял стихи французского поэта Понса Дени Экушара Лебрена (Lebrun, 1729-1807), прозванного Пиндаром, из его эпиграммы «О переводе в стихах» («Sur les traductions en vers): Gardez-\ous bicn du mot a mot: Horace ct le Gout le renit:. Tout pedant traduit comme un sot. C'est la grace, e'est l’harmonie, Que doit rendre un libre Genie. Le plus fidele traducteur Est celui qui semble inoins I’etre; Qui suit pas a pas son auteur, N'est qu'un valet qui suit son mattre». To есть: «Остерегайтесь буквальности: Гораций и вкус ее отвергают. Всякий педант переводит как глупец. Свободный гений должен передавать изящество, гармонию. Самый верный переводчик — тот, кто менее всего им кажется. Кто следует шаг за шагом за автором — только слуга, идущий за своим хозяином».
Изучение переводов Н. М. Карамзина — процесс живой, до конца не завершенный, где еще возможны определенные уточнения, корректировки, открытия.
Трехтомный «Пантеон иностранной словесности» - это журнал одного автора, который ведет диалог с читателем посредством переводов из других авторов, и, тем самым, как бы учит своего читателя мыслить и чувствовать по-новому. Поражает широта охвата переводческой деятельности Карамзина: ни одна страна, эпоха, период не остается без его внимания. Введение античных авторов в «Пантеон» было связано с интересом будущего создателя «Истории государства Российского» к историческому повествованию и ораторской речи. Очень важно, что самостоятельное значение именно в этом альманахе приобрела проблема слога. А как реформатор русского литературного языка, Карамзин вплотную подошел к осмыслению проблемы стиля как словесно-речевой образности произведения.
Второе издание «Пантеона иностранной словесности вышло в свет в 1818 году, где Карамзин перестроил композицию сборников, включив в них переводы из двух своих журналов: «Московского журнала» и «Вестника Европы». Рассказ об этих журналах в следующей статье…
Хранитель фонда Редкой книги Набережнева О. А.