В экспозиции Парадной столовой музея–усадьбы Остафьево привлекает внимание монументальный холст «Христос у Марфы и Марии» кисти неизвестного западноевропейского художника начала девятнадцатого века, копия с оригинала выдающегося фламандского живописца Адриана ван Утрехта (1599-1652).
Живописное полотно представляет натюрморт внушительных размеров (185 х 240 см), на первом плане широкий кухонный стол, с разложенной на нем, как на витрине, битой дичью и овощами, рядом хозяйка выбирает на подвесе птицу для приготовления роскошного обеда, перед столом на полу размещена корзина с фруктами. Все элементы композиции выписаны с большой достоверностью, ощущением материальности, художник увлечен передачей разных фактур: нежной кожи крепкой, пышущей здоровьем хозяйки, блестящей серо - синей атласной ткани на столе, перьев птиц, фактуры овощей, зелени, деревянного стола. Теплые охристые, земляные тона интерьера, красные, синие тканей, богатая палитра в изображении дичи и фруктов, с акцентом на великолепном белом лебеде в центре стола, создают яркий декоративный ансамбль, прославляющий материальную, земную сторону жизни. Расположение пучков спаржи, тушек павлина и лебедя по диагонали по отношению к плоскости стола придает глубину натюрморту, наполняет внутренней динамикой, а фигура женщины в наклоне и с поднятой к подвесу рукой создает вертикальную доминанту и усиливает эффект движения в композиции, свойственный эпохе «барокко».
Но, любуясь пышной кухонной сценой, внимательный зритель обращает взгляд в глубину пространства холста, на второй план, на своеобразную картину в картине, где в интерьере богатого дома видит Христа, беседующего с женщиной. Скрытое на первый взгляд содержание живописного полотна становится явным. Это аллюзия на известный Библейский сюжет Евангелия от Луки главы 10 строф 38 – 42, повествующий о том, как Иисус пришел в дом сестер, и одна из них, Марфа «заботилась о большом угощении», а другая, «именем Мария, которая села у ног Иисуса и слушала слово Его». В ответ на упреки Марфы в адрес сестры, что не помогает ей «служить», Иисус ответил: «Марфа! Марфа! ты заботишься и суетишься о многом, а одно только нужно, Мария же избрала благую часть, которая не отнимется у нее». Традиционно образы сестер в искусстве трактовались как деятельная жизнь и созерцательная, материальная и духовная. Для фламандцев семнадцатого столетия подобные картины были обычным делом, современники Адриана ван Утрехта умели «читать» подтекст изображенного. Предметы в натюрморте, наделялись символическим значением, разгадывая их, зритель узнавал замысел художника, расшифровывал его послание в красках. Богатая кухонная сцена прославляет земные радости: обилие снеди, гостеприимство, охотничьи трофеи, но не все однозначно.
Прекрасный белый лебедь, свесивший изящную шею с края стола символизирует чистоту и милосердие, рядом павлин с роскошным хвостом символ гордыни, богатства, петух в руке хозяйки – символ бдительности, яблоки и персики в корзине намек на первородный грех, а виноград символ Евхаристии, искупительной крови Спасителя. В тоже время птицы олицетворяют одну из четырех стихий – «воздух», а овощи и фрукты — стихию «земли». Яблоки, персики, спаржа несут и эротический намек. Символика натюрморта многослойна, зритель может продолжить ряд ассоциаций и догадок в отношении изображенной натуры. Художник предлагает нам задуматься о смысле нашего существования, осознать хрупкость материальных, земных благ - прекрасные птицы мертвы, время спелых овощей и фруктов недолговечно.
Представленный холст — яркий образец натюрмортной живописи Фландрии семнадцатого столетия, воспроизведенной неизвестным художником в копии высокого художественного уровня. Подобные натюрморты служили украшением парадных залов дворцов, демонстрировали достаток владельцев и в то же время давали нравственные наставления и возможность осмыслять библейские притчи, рассказанные языком живописи.
Хранитель фонда «Живопись»
Ирина Седакова