«Ни в чем другом так сильно не сказывается обаяние места, как в вещах. Отдельные предметы убранства или взаимоотношение их обладает каким-то своим языком…»[1]. Из сохранившихся предметов обстановки усадебного дома Вяземских есть предметы, которые как-то особенно выражают «гений места». К ним можно отнести мемориальные бронзовые часы в виде портика с фигурами античных богов и героев. Часы, похоже, выполнены на заказ в единственном экземпляре. Но отдельные детали часов: изображения представителей древнегреческого пантеона, фигура орла встречаются и в оформлении других подобных предметов. Часы датированы концом XVIII - первой четвертью XIX вв. Часы такого типа с оформлением классического характера были довольно распространены и в Екатерининское время и во время правления Александра Первого.
Прежде всего, обращает на себя внимание обилие мифологических персонажей: боги-олимпийцы – Аполлон, Афродита, Афина; величайший герой Эллады Геракл и другие. Частичные утраты атрибутики не позволяют с точностью персонифицировать все изображения. Предположительно, фигуры по обе стороны лестницы в нижней части часов – Дионис и Флора. К этим персонажам мы еще вернемся, чтобы объяснить, на чем основаны наши предположения. Мощная фигура Атланта из патинированной бронзы поддерживает корпус часов с циферблатом в виде солнечного диска, и словно сгибается под тяжестью Времени. Сверху на корпусе часов изображены два беззаботно сидящих амура. Верхняя часть оформлена в виде золоченой полусферы с накладными звездами и знаками зодиака, олицетворяющими небесный свод. Увенчаны часы орлом Зевса, восседающим на «громоносных» стрелах. Орел, стрелы и молнии – атрибуты верховного бога Олимпа в греческой мифологии. На фризе изображены профили мыслителей и поэтов древности: Сократа, Аристотеля, Платона, Пифагора, Гомера… На заднем плане за колоннами – нереиды с факелами в руках на гиппокампах (морских конях с рыбьими хвостами из упряжи Нептуна в римском пантеоне богов или Посейдона в греческом). На переднем плане расположены фигуры львов – олицетворение силы и бдительности. Они выполняют охранительную миссию.
В оформлении часов символично представлены: все мироздание с круговоротом годового цикла (12 знаков зодиака соотносились с 12 месяцами года), все стихии: Огонь, Воздух, Вода и Земля, которые также соотносятся со знаками зодиака и помимо этого «прочитываются» через аллегории античных образов. В оформлении часов выражена идея космической гармонии: звездное небо и солнечный диск, покоящийся на плечах Атланта – это небесный свод над Землей. В нижней «земной» части помещены Дионис – бог земледелия, виноградарства и виноделия и Флора – богиня растительного царства, цветов и полей, также символизирующая скоротечность времени. Во всем порядок и гармония, все симметрично, согласовано, уравновешено и благоустроено со свойственными Космосу закономерностями. В верхней части часов – боги Олимпа и Геракл, совершивший путь героических деяний и преодолевший обычную человеческую судьбу. Верхний ряд фигур, расположенных над антаблементом, почти не вызывает сомнений. Иконография фигур известна – это уменьшенные копии произведений античности или эпохи Возрождения. Бог солнечного света, покровитель искусств, предводитель муз Аполлон – римская копия с греческого оригинала IV до н.э. (Аполлон Бельведерский в настоящее время находится в музейном собрании Ватикана). Он расположен симметрично Гераклу – воплощению силы и мужества. Геракл или Геркулес Фарнезский, римская копия с недошедшего до нас греческого оригинала IV до н.э. (в настоящее время находится в Национальном археологическом музее Неаполя, до этого находилась в коллекции герцога Алессандро Фарнезе, поэтому Фарнезский).
Ближе к зрителю другая пара: дева-воительница, богиня мудрости и знаний, покровительница ремесел Афина (у римлян – Минерва) с известными атрибутами (в шлеме, в одной руке держит щит с изображением головы Медузы горгоны, в другой – копье, в нашем случае оно утрачено). В контексте культурного содержания остафьевского дома на первый план встает роль Афины как покровительницы наук и знаний. Симметрично ей помещена богиня любви и красоты Афродита (или Венера в римской мифологии).
На остафьевских часах богиня изображена с зеркалом, других атрибутов Афродиты в виде розы, мирта, нарцисса, голубя, яблока, дельфина нет. Правда, ее одеяние перехвачено поясом, но он не привлекает особого внимания. Можно ли воспринимать его как важнейший атрибут Афродиты? Зеркало в руках этой богини, похоже, появилось в более позднее время и не встречается на древних изображениях. Обратимся к античным персонажам или аллегориям классического искусства, имеющим этот же атрибут. Зеркало является атрибутом персонифицированной Истины, которую изображают в образе обнаженной женской фигуры, держащей его в правой руке. В другой руке – книга как символ знания. Ногой фигура попирает шар – Вселенную, подтверждая, что истина дороже всего на свете. Такая статуя украшает в ряду многих других античных персонажей Летний сад в Петербурге. Одетой в эпоху Возрождения изображали истину приукрашенную. Зеркало является также атрибутом аллегорической фигуры Благоразумия Прудентии. В одной руке у Прудентии – венок, в другой – зеркало как инструмент самопознания, способности видеть истинный свой облик. Атрибутом аллегории Благоразумия считают также змею, с которой часто ассоциируют мудрость. С зеркалом и книгой изображалась и Минерва. Ее иконография отличается от известных изображений Афины. Но в нашем случае на часах уже есть фигура Афины, олицетворяющей мудрость, следовательно, уравновешивать ее может Афродита – олицетворение любви. Космос – это красота и гармония. Какое же мироустройство без главного его начала и основы – Любви. Тем более что нет никаких достаточных оснований считать эту женскую фигуру на остафьевских часах ни аллегорией Истины, ни аллегорией Благоразумия, имеющих помимо зеркала и другую атрибутику.
В собрании Эрмитажа хранятся часы, принадлежащие князю Николаю Борисовичу Юсупову с аналогичной парой женских античных персонажей, которые идентифицированы как богиня любви и богиня мудрости. В каталоге выставки «Ученая прихоть», где экспонировались эти часы, они определены как «часы каминные в виде портика с фигурами Афины и Венеры»[2].
В нижней части часов, на основании патинированной бронзы помещены божества, связанные с плодоносящими силами земли, что и позволяет вместе с предыдущим рядом богов Олимпа выразить идею гармоничного устроения мироздания, о чем уже говорилось выше. Самый молодой бог Олимпа, сын Зевса и земной женщины Семелы, Дионис был греческим богом, в чьих жилах текла кровь смертных. Он принадлежал и божественному, и земному. В классическом и ренессансном искусстве Диониса часто изображали в виде юноши с венком из виноградной лозы на волосах. Его атрибутами также были плющ, пантера, чаша с вином или виноградная гроздь в руке; он мог держать и тирс – жезл, увенчанный сосновой шишкой. Предложенный ряд - далеко не полный перечень атрибутов Диониса. Этому богу были посвящены особые праздники – Великие Дионисии, включавшие торжественные шествия, состязания трагических и комических поэтов, состязания хоров, исполняющих дифирамбы. Изображения дионисийских культов с пляшущими менадами, фавнами, силенами, держащими в руках тимпаны, бубны, свирели – порой с опрокинутой чашей под ногами – нашли свое отражение в оформлении множества бытовых предметов обстановки в эпоху классицизма: ваз, часов, осветительных приборов. С темой Диониса связано утверждение радости бытия. На остафьевских часах, к сожалению, атрибутика на этой фигуре отсутствует. Но, судя по положению рук, можно предположить, что в одной руке был тирс, а в другой (поднятой) - могла быть чаша или свирель. Если же мы угадали идею автора при создании этих часов, то присутствие бога Диониса в декоре часов просто необходимо. Надо учитывать, что в оформлении бытовых предметов нередко использовались вольные копии известных скульптурных изображений античности или эпохи Возрождения.
Богиня растительного царства, садов и полей часто изображалась с венком на волосах и с букетом цветов, или разбрасывающей цветы, или в тунике с венком из цветов в левой руке. С венком в руке, например, выполнена скульптура Флоры из Собственного садика в Гатчине, Флора на Камероновой галерее в Царском селе. Флора остафьевских часов близка этим последним двум изображениям, но не является их уменьшенной копией. Тем не менее, с большим основанием мы можем определить нашу фигурку с венком как Флору. Красота цветов и трав кратковременна, она радует только в пору цветения, на смену которому приходит увядание. Поэтому с Флорой ассоциируют скоротечность времени. Но годовой круг не завершается умиранием, он вообще не завершается, на смену увяданию приходит новая весна.
Изображения философов и поэтов древности покоятся на небосклоне, они прикоснулись к божественным истинам.
На циферблате указано место изготовления часов – Санкт-Петербург, а также имя - Jean Thomas. В XVIII – первой трети XIX в. свои подписи на циферблатах часов часто ставили часовщики, но это мог быть и бронзовщик, и владелец мастерской. Визуальный анализ позволяет предполагать, что часы могли быть собраны из отдельных, в основном привозных из Европы, деталей в частной мастерской Санкт-Петербурга. Все фигурки богов и богинь, фигура атланта, фигура орла сами по себе очень хорошего качества литья, с хорошими пропорциями. В пользу европейской работы говорят качественное золочение и патинирование. В тоже время, обращает на себя внимание некоторая перенасыщенность декора, а также полое литье колонн. Скорее всего, как уже упоминалось в тексте, каминные часы были заказаны и собраны по проекту владельца уже в России.
В XVIII столетии и даже в первой трети ХIХ века потребность в предметах обстановки еще опережала возможности производства в России. Наряду с готовой привозной французской бронзой высокого качества и высокохудожественными изделиями, выполнявшимися по моделям известных русских архитекторов, скульпторов, художников, изготавливались предметы и способом сборки деталей, привозимых из Франции и других европейских стран. Многие частные мастерские занимались подобным изготовлением интерьерных предметов. Типажи фигурок античных персонажей в декоре часов, как уже говорилось, являются уменьшенными копиями известных произведений античности, особенно популярных в период увлечения классицизмом. Они встречаются в оформлении многих европейских и русских часов. Например, такие же фигурки Афины и Афродиты как на остафьевских часах, украшают уже упомянутые часы из собрания Юсуповых.
Скульптурное и декоративное убранство остафьевских часов свидетельствует о том, что они выполнены по заказу любителя и знатока античного искусства, хорошо знавшего образы и представителей античной мифологии, человека просвещенного и образованного, знакомого с идеями основателей древней греческой философии. Это мог быть заказ непосредственно кого-то из владельцев Остафьева. Приобретение часов и появление их в Остафьеве, могло быть связано как с князем А.И. Вяземским, так и с другими владельцами. И Петр Андреевич, и Павел Петрович впитали в себя классическое искусство с самого раннего детства. Павел Петрович, внук строителя остафьевского дома, был большим любителем интересных и своеобразных вещей. Причем Павел Петрович отличался большим диапазоном интересов. Он изучал памятники древнерусской письменности, интересовался западным средневековым искусством, его привлекали предметы русского народного быта. В то же время он сохранил некоторые комнаты с обстановкой своего деда, князя Андрея Ивановича Вяземского, с мебелью в стиле Людовика XVI. В доме одновременно сосуществовали несколько эпох и стилей. Часы упоминаются в путеводителе Павла Сергеевича Шереметева, к сожалению, без какого-либо подробного описания: «Соседняя (с библиотекой князя П.П. Вяземского – Н.Б.), занимающая боковой фасад, также заставлена книжными шкафами… Среди бытовых предметов привлекает к себе внимание вольтеровское кресло с пюпитром, превращающееся в кровать, наборное бюро и часы работы известного французского мастера Тома, стоящие на камине из желтого подольского мрамора…»[3]. Отметим, что вольтеровское кресло и наборное бюро – это предметы рубежа XVIII – ХIХ веков, то есть времени первого владельца остафьевского дома. Возможно, Павел Петрович сохранил уголок обстановки, связанный с дедом. Значит и часы могли быть приобретены Андреем Ивановичем Вяземским.
Часы, несомненно, выражают атмосферу остафьевского дома. В этом доме с большим почтением и вниманием относились к истории и философии. Здесь российская История облекалась в стройный, живописный текст и обретала современный своей эпохе язык, именно здесь над томами «Истории…» трудился Н. М. Карамзин; здесь особенно плодотворно работал Петр Андреевич Вяземский; в стенах этого дома звучали произведения лучших поэтов России: А.С. Пушкина, В.А. Жуковского, Е.А. Баратынского. В этом гостеприимном доме отдавали дань музыке, танцам, театру. В Остафьеве царили Любовь и преклонение перед Мудростью.
После закрытия музея в Остафьеве часы путешествовали по московским музеям: попали в Третьяковскую галерею, оттуда в Государственный музей А.С. Пушкина. А затем, благодаря сотрудникам этого музея, вернулись в родной усадебный дом. Их и сейчас можно увидеть в экспозиционных залах остафьевского музея.
Н.Баландина
[1] Греч. А. Н. Убранство остафьевского дома – М., 2007. С. 8.
[2] «Ученая прихоть». Коллекция князя Николая Борисовича Юсупова / Под ред. В.А. Мишина. – М.: Художник и книга, 2001. – С. 198.
[3] Шереметев П.С. Остафьево. Репринтное воспроизведение издания 1927 года. – Подольская фабрика офсетной печати, 1994. – С. 8.