Владелец усадьбы Остафьево, поэт, литературный критик, публицист Петр Андреевич Вяземский родился в Москве. Детство прошло в любимом Остафьеве. Долг службы длительное связывал его с Петербургом, Варшавой… Но душа князя Вяземского всегда была там, где «Былого след глубоко впечатлен/ – И на полях твоих, и на твердынях стен/ Хранившего меня родительского дома…».
Петр Андреевич Вяземский был выдающейся личностью в литературе XIX века. Однако он долгое время не рассматривался в качестве самостоятельного и крупного явления в русской литературе. Уже в 1840-х гг. его поэзия перестала восприниматься критикой как актуальная, а в конце XIX в. Вяземский был практически забыт. Тем не менее, именно в 1878‒1896-е гг. тиражом 650 экземпляров было издано первое Полное собрание сочинений Вяземского в 12-ти томах.
Большой вклад в «открытие» Вяземского, как литератора, внесли в 1920-х гг. советские литературоведы Лидия Яковлевна Гинзбург и Вера Степановна Нечаева. Но во времена советской России Вяземский воспринимался не более чем «поэт пушкинской поры» или «пушкинского круга». На первый план выдвигались ранние годы его творчества, подчеркивалась «революционность», дружба с декабристами, в то время как поздние годы рассматривались как малоценные в силу своей «реакционности».
Первая, посвященная Вяземскому книга, была издана в Вене в 1961 г. Это была докторская диссертация австрийского слависта Гюнтера Вытженса (на русский язык она не переведена до сих пор). В 1964 г. в Милане вышла книга видного итальянского слависта Нины Михайловны Каухчишвили «Италия в жизни и творчестве П.А. Вяземского», которая до настоящего времени является самым полным исследованием итальянского периода в жизни поэта.
В 1969 г. в Ленинграде была издана монография Максима Исааковича Гиллельсона «П.А. Вяземский. Жизнь и творчество». Это было первое в СССР издание, рассматривающее поэта Вяземского как самостоятельную личность.
Начиная с 1980-х гг. восприятие Вяземского в истории русской литературы меняется. Он начинает рассматриваться как крупный самодостаточный поэт, оказавший мощное влияние, как на свою эпоху, так и на последующие периоды русской литературы.
Уже в наше время были опубликованы «Звезда разрозненной плеяды!..» В.Г. Перельмутера (1993), «Князь П. А. Вяземский и Пушкин. Очерк истории личных и творческих отношений» Д.П. Ивинского (1994), «Вяземский: власть и общество в дореформенной России» П.В. Акульшина (2001), «Вяземский» В.В. Бондаренко (2004), «История одного семейства. Карамзины. Вяземские» И. И. Рожанковской (2008), «И дни мои чернее ночи…» Князь П.А. Вяземский: человек и его болезнь» Л.А. Юферова (2008).
Особое внимание заслуживает «Остафьевский архив» князей Вяземских. Стараниями последних владельцев усадьбы графов Шереметевых он был опубликован в 1899–1913 гг. В 1995–1996 гг. было осуществлено репринтное воспроизведение первых 3-х томов.
Архивы князей Вяземских хранятся в Российском архиве литературы и искусств, Российской национальной библиотеке, Российской государственной библиотеке, Институте русской литературы «Пушкинский Дом». На сегодняшний день большая часть материалов не опубликована.
В документах Остафьевского архива, в эпистолярном наследии П.А. Вяземского неоднократно упоминается празднование в Остафьеве Петрова дня – дня именин.
В торжественный день гости съезжались в усадьбу с раннего утра, а иногда и с вечера накануне. По традиции, в день своего Ангела именинник с благоговением шел к заутрене и обедне, выслушав которые, просил священника отпеть благодарственный молебен Богу о своем здравии, после чего, вернувшись, домой, наилучшим образом угощал своих приятелей и родственников обедом. Иногда в библиотечных комнатах ставилась сцена, и давались любительские спектакли, пелись сочиненные на случай куплеты.
На противоположной стороне остафьевского пруда были «увеселительные места», куда можно было добраться на плоту, о котором в семье Вяземских сохранилось предание. В день праздника, все гости перебирались на плоту на противоположную сторону пруда, где происходило празднество, были установлены качели, и присутствующие на празднике водили хороводы. Был случай, когда плот качнуло. Все начали метаться, а плот стало заливать водой. Гости достигли берега, хотя и мокрые, а дамы были в бальных платьях…. В июле 1819 года Н.М. Карамзин вспоминал об этом случае в одном из писем: «Измены остафьевского плота давно славятся в свете. Не в первый ли раз, от начала мира, утонуло мороженое? Князь Петр мог бы на этот случай написать остроумное послание к щуке опасного пруда своего…».
Традиционно праздник именин заканчивался балом в прекрасном Овальном зале, освещенном расставленными по карнизу сотнями плошек и стаканчиков, прерываемым столь же обильным ужином и непременным фейерверком, огневой забавой, без которой не обходился ни один праздник.
Т. Мокеева, ученый секретарь