5 июля 1789 года русский путешественник Н.М. Карамзин посетил в Берлине «старика Рамлера, немецкого Горация». Карл Вильгельм Рамлер (1725-1798 гг.) – немецкий филолог, поэт и переводчик, преподаватель логики и изящных искусств в Берлинском кадетском корпусе, во время пребывания Н.М. Карамзина в столице Пруссии был одним из руководителей Берлинского театра. По словам русского путешественника, Рамлер очень любил театр, и все, что он говорил о театральном искусстве, Карамзину понравилось. В частности, Карамзин был согласен с Рамлером в том, что актеру для убедительной игры необходимо сопереживать чувствам того героя, которого он воплощает на сцене[1].  

       Помимо театра, Карамзин с Рамлером говорили о поэзии. Русский путешественник сделал Рамлеру учтивый комплимент, сказав, что сочинения его «почитаются у нас классическими». Почтенному немцу было приятно слышать, что «и в России читают его стихи и знают их цену»[2]. Впрочем, чтение Карамзиным стихотворений Рамлера свидетельствовало отнюдь не о популярности «немецкого Горация» в русском обществе, а о высокой эрудиции самого Карамзина и его свободном владении немецкой литературой. Кстати, «Горацием» русский путешественник назвал Рамлера потому, что тот «напитался духом древних, а особливо латинских поэтов». В одах его можно было найти высокое парение мыслей и язык вдохновения, впрочем, как писал Карамзин, к старости у поэтов иссякает пиитический жар, поэтому и Рамлер перешел от сочинения собственных стихов к переводам античных авторов.

       В переводах римских поэтов, которых Рамлер особенно почитал, он всегда старался точно воспроизводить стихотворный размер оригиналов. Некоторые современники порицали Рамлера за искусственный и напыщенный слог, но Карамзин тепло отозвался о его переводческих трудах, печатавшихся в Берлинском ежемесячнике.

       Помимо древних авторов, Рамлер взялся «перелагать» в стихи идиллии своего друга, швейцарского поэта С. Геснера. Карамзин не мог не упомянуть этот факт в «Письмах русского путешественника», поскольку С. Геснер относился к числу его любимых авторов и всё, что было связано с его жизнью и творчеством, вызывало живой интерес у русского путешественника. С сочинениями С. Геснера Карамзин был знаком «с самых детских лет»[3], вероятно, еще со времени учебы в пансионе И.М. Шадена, откуда он вынес любовь к немецкому языку и к чтению нравоучительных басен и идиллий[4]. Поэтому неудивительно, что первым печатным[5] трудом шестнадцатилетнего Карамзина был перевод на русский язык идиллии С. Геснера «Деревянная нога»[6] в 1783 году. Любопытно, что через два года перевод из С. Геснера опубликовал и А.С. Шишков, будущий главный оппонент Карамзина в вопросе реформирования русской словесности[7].

       В творчестве С. Геснера молодого Карамзина привлекала непринужденность, легкость и простота слога – то есть те качества, которые он сам пытался привить русскому языку. Выступая переводчиком и поклонником С. Геснера, Карамзин, очевидно, с интересом обсудил особенности творчества этого «швейцарского Феокрита» с таким признанным мэтром перевода, как Рамлер. Причем если Карамзин переводил идиллии С. Геснера с немецкого языка на русский, то Рамлер – из прозы в стихи.

       «Рамлер думает, и мне сказал, что Геснеровы идиллии были единственно потому несовершенны, что автор писал их не гекзаметрами», – привел Карамзин слова своего собеседника. Ценя ритмическую прозу С. Геснера, в которой «есть какая-то гармония, которая не уступает гармонии стихов», Карамзин не согласился с мнением Рамлера, но по своему обыкновению спорить с ним не стал, а в «Письмах русского путешественника» в подкрепление своей позиции привел слова «искусных критиков», говоривших, что «легкость и простота геснерова языка <…> пропадает в гекзаметрах».

      Впрочем, довольно об идиллиях. Поговорим лучше о женщинах, тем более, что Рамлер признался русскому путешественнику, что прежде, чем отдавать в печать свои произведения, он дает их прочесть в рукописи одной даме, своей приятельнице, которая, не будучи ученой, имеет природное чувство изящного. Это признание Рамлера сразу напомнило Карамзину известную своей красотой, умом и образованностью Аспазию, «которой афинские певцы отдавали на суд свои творения; ушам ее верили они более, нежели своим». Более того, по мнению Карамзина, «женщины вообще могут чувствовать некоторые красоты поэзии живее мужчин»[8]. Позднее, в программной статье «Отчего в России мало авторских талантов?» уже зрелый Карамзин вновь вернется к этой мысли, утверждая, что выработанный новый литературный слог должен ориентироваться на языковой вкус образованных светских женщин[9].

      Так одно из наблюдений, сделанных Карамзиным в молодости, в ходе беседы с немецким филологом, позднее станет важным фактором языковой реформы зрелого Карамзина.

      На память о визите Рамлер подарил Карамзину свою оду, сочиненную в честь правящего прусского короля Фридриха Вильгельма II. По словам русского путешественника, «Рамлер высок, худощав, долгонос; говорит отборно и протяжно»[10].

Т.А. Егерева

[1]Шиппан М. Николай Карамзин в Берлине – лето 1789 года // Карамзинский сборник. Наследие Н.М. Карамзина в истории и культуре России: сб. материалов Междунар. науч.-практ. конф. (Ульяновск, 5-6 декабря 2016 г.). Ульяновск, 2017. С. 157.

[2]Карамзин Н.М. Письма русского путешественника / Ред.: Ю.М. Лотман, Н.А. Марченко, Б.А. Успенский. Л.: Наука, 1984. С. 44. Здесь и далее ссылки даются на это издание.

[3] Детское чтение для сердца и разума. 1789. Ч. XVII. С. 200.

[4] Кросс А. Разновидности идиллии в творчестве Карамзина // XVIII век. Сборник 8. Л., 1969. С. 212.

[5] И.И. Дмитриев в своих воспоминаниях писал, что первым переводческим опытом Карамзина был «Разговор австрийской Марии Терезии с нашей императрицею Елисаветою в Елисейских полях», переведенный с немецкого языка. Этот перевод не разыскан и, скорее всего, не был напечатан. См. о нем подробнее: Дмитриев И.И. Взгляд на мою жизнь: записки действительного тайного советника И.И. Дмитриева. М., 1866. С. 40; Казаков Р.Б. Первый перевод Н.М. Карамзина (1782-1783): попытка реконструкции // Карамзинский сборник. Наследие Н.М. Карамзина в истории и культуре России: сб. материалов Междунар. науч.-практ. конф. (Ульяновск, 5-6 декабря 2016 г.). Ульяновск, 2017. С. 233-239.

[6] Геснер С. Деревянная нога, швейцарская идиллия господина Геснера / Пер. с нем. Н. Карамзина. СПб.: типография Брейткопфа, 1783. О Карамзине и Геснере см.: Кросс А. Разновидности идиллии в творчестве Карамзина // XVIII век. Сборник 8. Л., 1969. С. 210-220; Виноградов В.В. О языке карамзинского перевода идиллии С. Геснера «Деревянная нога» // Проблемы теории и истории литературы: Сб. статей, посвященных памяти проф. А.Н. Соколова. М., 1971. С. 101-105; Кара-Мурза А.А. Швейцарские странствия Николая Карамзина (1789-1790). М., 2016. С. 12-13; Кафанова О.Б. Переводы Н.М. Карамзина как культурный универсум. СПб., 2020. С. 159-160.

[7] Кара-Мурза А.А. Швейцарские странствия Николая Карамзина (1789-1790). М., 2016. С. 13.

[8] Карамзин Н.М. Письма русского путешественника. С. 44.

[9] Карамзин Н.М. Отчего в России мало авторских талантов? // Полное собр. соч.: В 18 т. Т. 17: Нравственная философия. История и современное состояние России и Европы. Литературная и театральная критика. М., 2008. С. 350.

[10] Карамзин Н.М. Письма русского путешественника. С. 45.